- "Современный мир переживает кардинальную трансформацию. Глобализация уверенно становится магистральным каналом планетарного развития в XXI веке, а все мы вольно или невольно являемся прямыми участниками своего рода цивилизационного взрыва, охватывающего, по сути, все сферы жизни и деятельности человека. <:> :появились немыслимые ранее возможности для быстрого прогресса на пути строительства нового мирового порядка, основанного на равной безопасности, солидарной ответственности и сотрудничестве всех государств".
И. Иванов, глава МИД
Эти слова, сказанные министром иностранных дел России Ивановым, могут послужить своего рода отправной точкой для рассуждений по теме, заявленной в названии. Строительство нового мирового порядка и должно стать стратегической целью России в новом столетии. Будет ли Россия одним из лидеров в строительстве этого самого мирового порядка? - вот основной вопрос, диктуемый новой реальностью в мире. Следующий вопрос - это вопрос о направлении вектора российской внешней политики в XXI веке. На протяжении столетий существовало два основных направления вектора внешней политики России - Запад и Восток. И западное направление долгое время оставалось доминирующим.
О Советском Союзе разговор отдельный. Здесь, как мне представляется, уместнее будет говорить о противостоянии двух систем - стран Варшавского договора и стран Североатлантического альянса. После распада Советского Союза и, как следствие, Варшавского договора новая Россия находится в сложном положении. Военно-политический блок НАТО и, в частности, США стремительно наращивают свое влияние в мире, причем не только политическое, но и, что более угрожающе, экономическое. Во многих наднациональных мировых институтах (я имею в виду МВФ, Всемирный банк, ВТО) США занимают лидирующее положение, а, следовательно, могут экономически воздействовать практически на весь мир. Россия - не исключение, за последнее десятилетие она всё более теряет статус великой державы и становится сырьевым придатком Запада. Может ли Россия в таких сложных условиях проводить внешнюю политику, направленную на защиту своих национальных интересов? Ведь не секрет, что из зон своих геополитических интересов Россия стремительно вытесняется и вытесняется, в первую очередь, теми, кто претендует на роль мирового лидера, мирового гегемона. Что же остаётся России, как не обратить свои взоры на Восток? Разумеется, стратегией России не должна предусматриваться какая-то конфронтация с Западом и, в частности, с США. Но Россия должна отстаивать свои геополитические интересы и, более того, бороться за возврат утраченных на данный момент позиций. И делать это Россия вполне может, активизируя свои контакты с восточными соседями, в частности, с Китаем и Индией. Таким образом, на мой взгляд, в XXI веке внешняя политика России должна быть ориентирована на Восток. Активно контактируя с Китаем и Индией, Россия сможет более эффективно отстаивать свои геополитические интересы.
Что касается Китая, то все различные точки зрения на союз с ним России можно свести всего лишь к двум: существуют противники союза и существуют сторонники союза. Первые говорят о пограничных спорах и об угрозе китайской миграции в Сибирь и на Дальний Восток, а в перспективе и аннексии этих территорий. Осуществляемое Китаем в настоящее время наращивание военной мощи, его геостратегическое положение, длительная история территориальных споров с Россией всегда были источником опасений относительно возможной экспансии Пекина в направлении принадлежащих России территорий Сибири и Дальнего Востока, или Казахстана и союзников Москвы в Средней Азии. Указывают они и на позицию Пекина, ведь когда Евгений Примаков в ходе визита в Индию в декабре 1998 г. озвучил предложение о создании треугольника Москва - Пекин - Дели, то глава МИД Китая, находясь в Бонне в конце января 1999 г., подчеркнул, что Пекин отвергает предложение России о стратегическом треугольнике России, Индии и Китая, поскольку "КНР всегда придерживалась принципа независимости при проведении своей внешней политики". Вторые ссылаются на общность позиций Москвы и Пекина по многим международным проблемам: расширение НАТО на восток, военные действия НАТО против Югославии без санкции ООН, стремление США выйти из договора 1972 г. о ПРО. Кроме того, в апреле 1996 г. Россия и Китай в совместной декларации зафиксировали свое понимание мироустройства в XXI веке как мира многополярного, а в 1999 г. после военных действий НАТО в Югославии Россия резко интенсифицировала военные контакты с Китаем. Более того, в России были проведены учения дальней авиации и крупные командно-штабные учения "Запад - 99". В рамках учений два стратегических бомбардировщика Ту-95МС совершили рейд в район Исландии, где отработали маневр запуска крылатых ракет по территории США. Советские, а затем и российские ракетоносцы не появлялись в этом районе уже более 10 лет. Одновременно два бомбардировщика Ту-160 у границ Норвегии отрабатывали маневр запуска крылатых ракет по континентальной Европе.
В действительности, проблема, конечно, намного сложнее. И особую роль здесь играют вопросы экономического характера. На рубеже XX и XXI веков мировая экономика стала глобальной. Плотные торговые, инвестиционные и информационные потоки создают универсальное экономическое поле, а действующие в нем производственные корпорации и финансовые институты стирают национальные границы и устанавливают единые правила игры. Ряд государств (речь идет в первую очередь о Китае и Индии) частично изолировали свои экономики от глобального экономического поля. Через ограниченную конвертируемость национальных валют, а также систему ограничений для нерезидентов на фондовом рынке и в сфере прямых инвестиций эти страны обеспечили себе относительную свободу маневра на внутреннем рынке. Вместе с тем свои внешние связи и Китай, и Индия выстраивают в полном соответствии с глобальными закономерностями. В отличие от Китая в России курс реформ был выбран несколько иначе. Государство сразу всё выпустило из-под своего контроля. Но сейчас разговор не об этом. Резонно встаёт вопрос: существуют ли экономические основы для интенсивного сближения России с Индией и Китаем?
Российский экспорт в Китай в 1998 г. составил 3,1 млрд. долл., экспорт в Индию во 2-й половине 90-х годов не превышал 1 млрд. долл. в год. Российско-китайский торговый оборот не выдерживает сравнения с американо-китайским. В 1999 г. Китай продал в США товаров на 70 млрд. долл., хотя технологический уровень китайского экспорта невысок. Львиную долю его составляют простейшие потребительские товары. В сумме две крупнейших страны в мире (Китай и Индия) притягивают к себе примерно 5% совокупного экспорта России и обеспечивают около 4% ее импорта. На Китай и Индию приходится до 75-80% всего военно-технического экспорта России, обе страны, наряду с Ираном, являются крупнейшими зарубежными рынками для российских атомщиков. Однако доступная статистика не позволяет судить о том, какая часть поставок российского оружия оплачивается встречными поставками товаров, какая поставляется в кредит или в качестве оплаты за старые долги. Но известно, что в сделках с Китаем и Индией часто фигурируют неденежные формы оплаты. Эта же проблема актуальна и для оценки сотрудничества в ядерной сфере. Общая стоимость контрактов по строительству атомных электростанций в Индии и Китае оценивается в 5-6 млрд. долл. Для российского ядерного комплекса прорыв на индийский и китайский рынки - несомненный успех. Тем более, что обе страны реализуют долговременные национальные программы по развитию ядерной энергетики, и в ближайшие годы объем заказов на этих рынках составит десятки миллиардов долларов. Но Китай очень хорошо использует ситуацию: приоткрыв ядерный рынок для российских компаний, он пришпорил проникновение на него американских корпораций и установил для будущих контрактов в этой сфере достаточно высокую технологическую планку. Кроме того, льготные для Китая условия контрактов с Россией используются для выторговывания уступок в ожидаемых проектах с западным участием. Еще большие косвенные выгоды Китай извлекает их военного сотрудничества с Россией. Закупка современных самолетов и многих авиационных технологий и лицензий позволили китайской военной авиации совершить технологический рывок. Отсюда следует не очень приятный вывод: как только Китай благодаря импорту технологий поднимет свою обрабатывающую промышленность на уровень, сопоставимый с российским, китайские производители, опираясь на относительную дешевизну своей рабочей силы, в конечном счете выдавят российских конкурентов практически со всех мировых рынков.
Вписав взаимодействие с Россией в свои долгосрочные стратегии развития, и Китай, и Индия пресекают любые направления сотрудничества, если они не отвечают их экономическим интересам. Так, Китай по крайней мере на 1999-2001 гг. приостановил даже обсуждение возможностей закупки российских гражданских самолетов, как и сотрудничества в области авиастроения. В марте 1999 г. крупнейший производитель стали в КНР обвинил российские металлургические заводы в демпинге и инициировал рассмотрение проблемы их допуска на китайский рынок. Китайские эксперты все больше озабочены созданием не оборонных союзов, а стратегических бизнес - альянсов с ведущими международными корпорациями, например, для совместной с китайскими госструктурами добычи и транспортировки энергетического сырья. Впрочем, и в этой области существует перспектива экономического сотрудничества. "Проект транспортировки нефти Западной и Восточной Сибири в Китай по маршруту Ангарск-Дацин является одним из самых долгосрочных и наиболее перспективных для инвесторов российских нефтепроводных проектов. На первом этапе его реализации планируется перекачивать по нефтепроводу 20 млн. тонн нефти в год. Протяженность маршрута - 2488 км. В настоящее время работа по проекту ведется в соответствии с трехсторонним Соглашением о сотрудничестве, подписанным в феврале 1999 года Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (КННК), "Транснефтью" и "ЮКОС". (С. Вайншток, президент "Транснефти").
Но если брать экономические показатели в мире, доля России и доля Китая несопоставимы. На конец 90-х гг. доля ведущих держав в мировом ВВП распределялась следующим образом: США - 21%, Западная Европа - 20%, Япония - 7,5%, Китай - 12,5%, а Россия - всего 2,4%. Согласно некоторым прогнозам к 2015 г. США будут иметь 18% от мирового ВВП, Западная Европа - 16, Китай - 16,5, Япония - 5,5. Россия в лучшем случае при ежегодном экономическом росте в 5-6% повысит свою долю до 3% от мирового ВВП. Имея через 15 лет максимум 3% от мирового ВВП, России будет весьма проблематично претендовать на роль одного из самостоятельных полюсов многополярного мира. Огромная внешняя задолженность (около 150 млрд. долл.) по существу делает российский бюджет заложником ежегодных переговоров по реструктуризации долга.
Но не стоит забывать и том, что есть страны, которые сами должны России. И среди этих стран - Индия. Её задолженность - несколько миллиардов долларов. Что касается перспектив экономических контактов с Индией, то, помимо вышесказанного, Россия могла бы активно сотрудничать с ней в сфере компьютерных технологий. В конце 90-х годов стало ясно, что Индия может стать новым "тигром" в сфере высоких технологий. В 2000 г. она уже опережала все страны с нарождающейся рыночной экономикой по экспорту услуг в области программного обеспечения. Экспорт программного обеспечения в 90-х годах рос темпами, превышающими 50% в год. К концу 2000 года его объём достиг почти четырёх миллиардов долларов. Преимущество Индии в том, что её продукция производится с меньшими затратами, обладает качеством и надёжностью мирового уровня и доставляется заказчику в срок. Эксперты прогнозируют, что к 2008 году объём экспорта достигнет 50 миллиардов долларов. Учитывая то, что Индия заявила о себе как о ядерной державе, её потенциал представляется достаточно высоким.
Итак, ясно видно, что, несмотря на все проблемы, экономические основы для сотрудничества с Китаем и Индией существуют. Китаю нужны российские высокие технологии в военно-технической, ядерной и космической областях. Ему были бы выгодны поставки российской нефти и газа. В обмен на это Китай мог бы открыть свои рынки для других российских товаров, например, металлопроката. Кроме того, Китаю так же, как и России, не нравится распространение влияния США на весь мир, а ведь существует ещё и проблема Тайваня. И Москва активно поддержит Пекин в этом вопросе. Индии также нужны российские высокие технологии в вышеперечисленных областях. России могло бы понадобиться индийское программное обеспечение. "В мире происходят явные качественные перемены. Меняется понятие понятие мощи. Мощь, власть и сила сейчас- это власть технологий: И технология сегодня - это не только экономическая власть, но и сила вмешательства: Обратите внимание на три инструмента процесса в мировой экономике, называемого глобализацией, - МВФ, Всемирный банк, Всемирная торговая организация: Мы видим, как с их помощью можно манипулировать ситуацией в любой стране третьего мира" (премьер-министр Индии в 1997-1998 гг. Индер Гуджрал). Естественно, что Индия тоже недовольна и экономической, и военно-политической экспансией США. Кроме того, она получила бы безусловную поддержку Москвы в территориальных спорах с Пакистаном.
Что касается взаимоотношений Индии с Китаем, то в политической плоскости, а именно в сфере территориальных споров, посредником могла бы выступить Москва, в экономической же сфере Индия опять-таки могла бы выступить поставщиком программного обеспечения для Китая, а Китай мог бы найти рынок сбыта для своих товаров, хотя, конечно, здесь необходимо смотреть структуру товарооборота Китая и Индии, но это тема отдельного исследования.
В общем, дипломатическая работа на этом направлении необходима. Подписание трёхсторонней декларации о стратегическом партнёрстве в политической и экономической сферах между Москвой, Пекином и Дели явилось бы прорывом и несомненным успехом российской дипломатии. Вот тогда-то Россия и станет одним из лидеров в строительстве нового мирового порядка и уверенно займёт свою нишу в системе международных отношений XXI века.
Роман Арефьев