Как справедливо замечает Д. Браун, «легитимность многих существующих государств оспаривается националистическими заявлениями этнических и региональных меньшинств, таким образом возникают новые раздоры» (1) . Из данных, обобщённых Л. Снайдером (2) , следует, что почти в каждой крупной стране существует хотя бы две-три этнические группы, от имени которых с большей или меньшей интенсивностью провозглашаются требования о предоставлении той или иной меры автономии, а то и суверенитета.
Помимо общеизвестных движений – таких, как баскский, североирландский или «ичкерийский» сепаратизмы, существует масса менее заметных движений, которые, как показывает практика, могут радикализоваться в сравнительно короткий срок. В последнее время с требованиями о национальном самопределении выступали, в частности, трансильванские венгры в Румынии (3) , армяне в Самцхе-Джавахетии (Грузия) (4) , русины на Украине (5) и т.д.
Предпосылкой таких заявлений является феномен этничности. По определению Н.Ю. Нежуриной-Кузнечной, этничность представляет собой, с одной стороны, «представление о наследуемой групповой солидарности» (6) , имеющее, с другой стороны, объективные основания – различия языка, религии, цвета кожи (в различных ситуациях различные критерии становятся решающими).
Подъем этнического самосознания может обуславливаться рядом факторов. Целесообразно иметь в виду мысль Т. Гарра, согласно которой «недостаточно указать на крупные экономические и социальные структуры как на объяснения. Нам необходимо понять, как люди интерпретируют те ситуации, в которых они оказались» (7) . О том же пишет Б. Бербероглу: «Когда анализируешь социополитическую ситуацию, не так важно, что есть на самом деле. Важнее – во что люди верят. И подсознательная вера в отдельное происхождение и эволюцию группы это важная составляющая национальной психологии» (8) . Но каков источник этой веры?
Зачастую апелляция к этническим интересам является лишь инструментом в борьбе за интересы иного рода. При этом надо понимать, что манипуляции такого рода при определённых условиях могут спровоцировать реальный межэтнический конфликт.
Как отмечает В.А. Тишков, «люди могут использовать этничность и так называемую историческую память в инструменталистских целях, и поэтому национальные… и прочие «возрождения» или «движения» должны восприниматься прежде всего как манипуляции активистов социального пространства (9) ». Существует даже специальный термин для обозначения такого рода активистов – «этнические предприниматели». В.С. Малахов предлагает различать переживания этничности и коллективную мобилизацию на этнической основе (10) .
Механизм соответствующих манипуляций раскрывает М. Грох. Он показывает, что «формирование» национального сознания проходит через три стадии: период «научного интереса» (группа интеллектуалов изучает историю, язык и культуру), период «активизации», когда разработки интеллектуалов привлекают внимание более широких общественных слоев и период массовой мобилизации населения (11) .
Западные ученые отмечают, что в современную эпоху велика роль групп интеллектуалов, ведущих разработку националистических идеологий (12) . Как формулирует эту мысль А. Миллер, заинтересованными интеллектуалами «составляется видение того, кто входит или не входит в нацию, по каким признакам люди входят туда, какая территория является национальной территорией, какое политическое устройство должно быть у этой нации. Все эти вещи получают какое-то распространение в общественном сознании и так или иначе реализуются или не реализуются» (13) .
Национализм очень гибок в плане построения аргументов (14) . С определенной мерой убедительности могут быть обоснованы права на национальное самоопределение самых различных этнических групп. Территориальные пределы национального самоопределения могут определяться как по критерию «исконного проживания» (хотя, по выражению Л.Н. Гумилева, «всегда никто не жил» (15) ), так и по критерию численного преобладания определенной этнической группы на определенной территории, и т.д. Тот или иной критерий избирается, как правило, по причинам, далёким от требований научной объективности. Как заключает Д. Соин, «основная разница между Приднестровьем и Косово - это то, что Косово поддерживается Западом, а Приднестровье - нет. В данном случае, наиболее четко и жестко проявляется политика двойных стандартов» (16) . Это и понятно, ведь ещё Т. Гоббс отмечал, что государства «вследствие своей независимости всегда находятся в состоянии непрерывной зависти и в… положении гладиаторов, направляющих оружие друг на друга… Сила и коварство являются… двумя кардинальными добротелями» (17) .
Многие ученые разграничивают этнические группы и нации. Как пишет Дж. Уайт, этнические группы, в отличие от наций, не имеют собственных государств и не борются за их установление. Можно сказать этническая группа это потенциальная нация, она может стать нацией, если разовьет стремление к политическому самоопределению. Как пишет М. Вебер, “Нация это сообщество, которое обычно стремится создать собственное государство» (18) . Если нация стремится к политическому самоопределению, но пока его не добилась, то, в терминологии М. Гуйбернау, мы имеем дело с «нацией без государства» (nation without state) (19) , идеологию которого Снайдер определяет как «мини-национализм» (mini-nationalism) (20) .
Основной юридический аргумент «мини-националистов» - принцип права на национальное самоопределение, понимаемого зачастую как право сецессию. Принцип равноправия и самоопределения народов, как он именуется в Уставе ООН, относится к общепризнанным принципам международного права. Под ним понимается право каждого народа и каждого государства решать все вопросы своих отношений с другими народами с учетом их интересов и интересов международной безопасности, а также все вопросы внутреннего устройства — без вмешательства со стороны других государств. Советские специалисты в области международного права отмечали, что этот принцип важен и для обеспечения наро¬дам и нациям необходимых условий существования и развития в границах многонациональных государств (21) .
В то же время, интересную характеристику праву на национальное самоопределение даёт, например, Дж. Уайт: "Правительства многих государств манипулируют людьми в пределах других государств, чтобы дестабилизировать противостоящее правительство. В ходе I Мировой войны силы союзников – особенно Соединенные Штаты под руководством Вудро Вильсона – воспламенили национальное сознание обещанием национального самоопределения" (22) . Много аналогичных примеров дает современная геополитическая ситуация.
Содержание данного принципа менялось по мере его развития. Он возник в период формирования наций под влиянием революционно-освободительных движений. Исторически ему предшествовал «принцип национальности», который был провозглашен в XVIII в., в эпоху буржуазно-демократических революций, в противовес интервенционистской, контр¬революционной политике феодальных, абсолютистских государств. Этот принцип выдвигался в знак протеста против произвольного распоряжения судьбами народов со стороны королевской знати (продажа государственной территории с ее населением, отдача ее в приданое и т. п.) и был направлен против произвольного установления ею государственных границ (23) .
Развитие учения о праве на национальное самоопределение во многом связано с тем, что «европейская государственная система… основывалась на идее, согласно которой границы между государствами должны быть аналогичны границам между нациями» (24) . Следует иметь в виду, что на сегодняшний день эта идея не является общепринятой, и в современном мире большинство государств многонациональны.
Представляет интерес мнение, высказанное видным отечественным правоведом II половины XIX века Б.Н. Чичериным. «Народность… не есть лицо, а общая духовная стихия, которая не имеет ни воли, ни прав, пока она не организована в государство». К тому же полное совпадение «народности и государства вовсе не составляет непременного закона государственной жизни». Правда, в народе «как в массе людей может быть распространено желание» составить самостоятельное государство. «Но желание не образует ещё права. Из воли народной истекает право, только когда эта воля организовалась как законная верховная власть. Только тот народ имеет право на независимость, который уже приобрел независимость. Пока этого нет, можно говорить только о желаниях и стремлениях народа, а никак не о праве».
Весьма интересной в данном контексте представляется и точка зрения Г. Кельзена: «Население государства есть люди, к нему принадлежащие. Если спрашивается, почему индивид вместе с другими индивидами принадлежит к определенному государству, то нельзя найти никакого критерия кроме того, что он и другие подчинены определенному, относительно централизованному принудительному порядку. Все попытки найти другую связь, которая держит вместе и объединяет в одно целое индивидов, отличающихся друг от друга языком, расой, религией, мировоззрением и отделенных друг от друга конфликтами интересов, обречены на неудачу» (25) .
Право наций на самоопределение было составной частью программы большевиков. В одном из первых официальных документов Советского государства — Декрете о мире – содержалось следующее положение: «Если какая бы то ни было нация удерживается в границах данного государства насилием, если ей, вопреки выраженному с ее стороны желанию — все равно, выражено ли это желание в печати, в народных собраниях, в решениях партий пли возмущениях и восстаниях против национального гнета,— не предоставляется права свободным голосованием, при полном выводе войска присоединяющей или вообще более сильной нации, решить без малейшего принуждения вопрос о формах государственного существования этой нации, то присоединение ее является аннексией, т. е. захватом и наси¬лием». Тем не менее, воссоединив большую часть бывшей Российской империи, коммунисты приступили к созданию собственного государства, для которого «самоопределение наций» было смерти подобно» (26) .
Как отмечает А.А. Белкин, после первых революционных лет Советской власти конституционное законодательство избегало формулировать принцип национального самоопределения в числе основных принципов социалистической государственности. И толь¬ко в Конституции СССР 1977 г. (ст. 70) появилось прямое указание на то. что Советский Союз образовался «в результате свободного самоопределения наций». По его мнению, это свидетельствует о том, что советское руководство всегда осознавало те «взрывные» потен¬ции, которые заложены в принципе национального самоопределения, и предпочитало решать вопросы национального устройства пу¬тем декретирования из Москвы, а не поощрения самоопределения этносов. Поэтому и формулу Конституции СССР 1977 г. надо понимать, скорее, как констатацию завершения процессов национального самоопределения на территории СССР, а не как предпосылку како¬го-то нового этапа национального устроения (27) .
В период перестройки стала популярной иная точка зрения. "Чтобы культура межнационального общения, наконец, сложилась, надо - наряду с другими шагами - сделать самый что ни на есть главный - вернуть в Конституцию СССР и сделать нерушимым принцип свободного самоопределения наций... При этом само право на свободное отделение должно быть узаконено и гарантировано. Страхи относительно того, что СССР может распасться, явно преувеличены", - писал в 1989 году И.Г. Куницын (28) . Многие представители российской интеллектуальной и политической элиты стимулировали и поддержали даже «чеченскую революцию» осени 1991 года (29) .
А.А. Белкин приходит к выводу, что международные документы в действительности не содержат для национального самоопределения каких-либо правовых норм в их классическом понимании. Это лишь комплекс гуманистических и ми¬ротворческих установок, способных оправдывать действия какой-либо стороны, но едва ли способных выступать превентивным механизмом урегулирования проблем, связанных с национальными движениями. И в свете этого не случайным, наверное, является основание в 1990 г. Организации непредставленных наций и народов (ОННН). Факт, доказывающий, что многими народами современное международное право рассматривается как одностороннее, а не всеобщее.
Т.Д. Масгрэйв обращает внимание на то, что содержание термина «народ» никогда не было точно установлено, а международная практика в отношении самоопределения является непоследовательной. Он полагает, что этническое самоопределение не вписывается в систему международного права. «Традиционный примат государства в международном праве находится… в фундаментальном противоречии с требованиями выступающих за самоопределение этнических групп, потому что, по сути, такие группы стремятся подчинить позицию государства позиции группы» (30) .
Эффективного международно-правового механизма реализации права на национальное самоопределение не существует. В качестве примера действия такого механизма некоторые авторы обращаются к референдумам по вопросу о суверенитете Квебека, проводившимся в Канаде в 1980 и 1995 годах. Однако сама возможность проведения такого референдума базируется скорее на нормах внутригосударственного права Канады, чем на достаточно абстрактном международно-правовом принципе равноправия и самоопределения народов.
Общеизвестно, что этнических групп на Земле около пяти тысяч, а государств около двухсот, и историческая тенденция такова, что второе число вряд ли будет увеличиваться. Надо учитывать и то, что сферы расселения большинства народов пересекаются, накладываются друг на друга. По словам Б. Бутрос-Гали, «Мир не может позволить себе роскоши, чтобы каждая культурно отличительная группа имела свое собственное государство, и это в принципе неосуществимо» (31) .
В то же время, право на национальное самоопределение может толковаться достаточно широко. Представляется возможным выработать такое понимание данного права, которое не подрывало бы стабильность системы наций-государств.
Как справедливо замечает Д. Тэпс, «возможно самоопределение и без отделения (с целью создать независимое государство), а путем федерализации отношений между народами в одном государстве… Этот процесс невозможен в стихийной форме. Он требует регулирования в правовом отношении» (32) .
Можно сделать вывод, что в сфере правового регулирования межэтнических отношений легкие и кажущиеся самоочевидными решения, подобные предоставлению всем этническим группа национального суверенитета, зачастую оказываются неадекватными и не только не разрешают существующих проблем, но и усугубляют их, а также порождают новые. В то же время, как писал Д. Хоровитц, "Этнические проблемы неподатливы, но не всецело безнадёжны" (33) . Требуются решения взвешенные и научно обоснованные.
Сергей Подъяпольский
1. Brown, David. Contemporary Nationalism Civic, ethnocultural and multicultural politics. Routledge. London & New York. 2000. P.1.
2. Snyder, Lois L. Global mini-nationalisms. Autonomy or Independence. Greenwood Press, Westport, Connecticut. London, England. 1982.
3. Станет ли Румыния федерацией: венгры требуют автономии. Интернет: http://www.regnum.ru/news/532891.html
4. Минасян С. Автономизация Самцхе-Джавахетии исходит из интересов Грузии. Интернет:
www.regnum.ru/news/535172.html
5. Тюренков М. Подкарпатская Русь: вчера и сегодня. Интернет: http://www.pravaya.ru/look/5267
6. Нежурина-Кузнечная Н.Ю. Популярная этнопсихология. Минск: Харвест, 2004. С. 120.
7. Гарр, Т.Р. Почему люди бунтуют. СПб: Питер, 2005. С. 32.
8. Berberoglu, Berh. Nationalism and Ethnic Conflict: Class, State and Nation in the Age of Globalisation. Rowman & Littlefield publishers, inc. Lanham. 2004. P. 10.
9. Тишков В.А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии/ В.А. Тишков; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. – М.: Наука, 2003. С. 401.
10. Малахов С.В. Национализм как политическая идеология. М: КДУ, 2005. С. 233.
11. Малахов С.В. Указ. соч. С. 101.
12. В наиболее радикальной форме эта мысль высказывается сторонниками «конструкционистского модернизма». Так, Эрик Хобсбаум пишет: «Нации это продукт социальной инженерии и созданы, чтобы служить интересам правящих элит посредством канализации энергии масс, которые обрели право голоса». See: Smith A.D. Nationalism: Theory, Ideology, History. Malden, USA. Blackwell Publishers, 2001. P. 48.
13. Миллер А. Империя и нация в воображении русского национализма. Взгляд историка. Интернет: http://www.polit.ru/lectures/2005/04/14/miller.html
14. Там же.
15. Лавров С.Б. В каком мире мы живем? Интернет: http://gumilevica.kulichki.net/GW/gw201.htm
16. Дмитрий Соин: "Не исключаю, что парламент Приднестровья уже в ближайшее время последует примеру косовского". Интернет: http://ww.regnum.ru/news/549098.html
17. Цит. по: Дробышевский С.А. История политических и правовых учений. М.: Юристъ, 2003. С. 88.
18. Smith A.D. Nationalism: Theory, Ideology, History. Malden, USA. Blackwell Publishers, 2001. P. 25.
19. Guibernau, M. Nations without States: Political Communities in a Global Age. Malden, MA, USA: Blackwell publishers Inc., 1999. P.1.
20. Snyder, Lois L. Global mini-nationalisms. Autonomy or Independence. Greenwood Press, Westport, Connecticut. London, England. 1982.Op. cit. P. xv.
21. Курс международного права. В 7 т. Т 2. Основные принципы международного права./ Г.В. Игнатенко, В. А. Карташкин, Б.М. Клименко и др. – М.: Наука, 1989. – 240 с. Отв. ред. тома И.И. Лукашук. С. 169.
22. White, George. Nation, State and Territory. 2004.P.33.
23. Курс международного права. В 7 т. Т 2. Основные принципы международного права./ Г.В. Игнатенко, В. А. Карташкин, Б.М. Клименко и др. – М.: Наука, 1989. Отв. ред. тома И.И. Лукашук. С. 169.
24. The Future of The Nation State in Europe/ Edited by J.Ivonen. Cambridge: University Press. 1993. P. 3.
25. Hans Kelsen. The Pure Theory of Law. Translation from the Second (Reviewed and Enlarged) Herman Edition by Max Knight. University of California Press. Berkley, Los Angeles, London: 1970. P. 287-288.
26. Шимов Я. Национализм в Центральной, Восточной Европе и России: генезис, особенности развития, современность. Интернет: http://www.polit.ru/research/2005/10/20/shimov.html
27. Белкин А.А. Избранные работы 90-х годов по конституционному праву. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2003.С. 45
28. Куницын И.Г. Самоопределение наций - история вопроса и современность//Вопросы философии. 1989. №5. С. 85.
29. Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). – М.: Наука, 2001. С. 241.
30. Musgrave T.D. Self-Determination and National Minorities. Oxford, 1997. P. 256-257.
31. Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). – М.: Наука, 2001. - С. 41.
32. Тэпс, Д. Концептуальные основы федерализма. СПб: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002. С. 159.
33. Цит. по: Kellas, James G. The Politics of Nationalism and Ethnicity. 2nd edition. St. Martin’s Press, New York. 1998.P. 187.